������ ��� ������

Николай Симаков

Зал судебного заседания, в котором ждали оглашения приговора по делу А.Климентьева и А.Кислякова, был заполнен до отказа. Среди людей преклонного возраста, наиболее чувствительных и искренне сочувствующих подсудимым, заметно выделялись молодые широкоплечие парни, с упрямыми лбами и бритыми затылками. И хотя все они были в цивильной одежде, никто не заблуждался, что это за публика. Под пристальным надзором службы охраны оказались на сей раз и журналисты. Их фамилии дважды заносили в особые списки.

Зачем? С какой тайной целью? И чья умная голова додумалась до этого?

Климентьева судят с 15 января прошлого года, с незначительными перерывами во времени, но только со 2 апреля 1998г. к зданию областного суда стали подтягивать усиленные наряды спецназа и ОМОНа. И этому есть объяснения.

День 2 апреля стал поворотным моментом во всей политике ведения судебного разбирательства. Именно тогда г-н Попов приступил к методической пристрелке издалека, предопределив дальнейшую участь подсудимого за полтора месяца вперёд. А дополнительным обстоятельством, которое решительным образом повлияло на результаты уголовного процесса, явилась отмена результатов выборов, "великое смятение", охватившее власть и панический поиск хоть какого-то выхода из преглупой ситуации.

Ну, а 27 мая судья В.Попов с изумительной самоотверженностью раскрывал перед нами созданный следствием и подсудимыми мир загадок и тайн. В течение 4-х с половиной часов, без устали, он щедро осыпал нас фактами, цифрами, фамилиями, статьями уголовного кодекса и обязательными в подобных случаях обобщениями, умозаключениями и выводами. Напускной строгостью и назидательностью тона Василий Филиппович с первых строк обвинительного заключения стал нагнетать атмосферу, и уже через 15-20 минут Климентьев и Кисляков в его обрисовке выглядели отпетыми и безнадёжно испорченными мошенниками и плутами. Ни о каком снисхождении со стороны судьи не могло быть и речи.

Приговор суда известен: Климентьев получил 6 лет лишения свободы с конфискацией имущества, Кисляков - 5 лет условно. Конечно, тёмная судейская мантия и внешний рисунок поведения председательствующего впечатляли, но для полного, необходимого и ожидаемого эффекта этого оказалось маловато. Закончившийся процесс породил массу новых вопросов, предположений и догадок. Люди по-прежнему продолжают гадать: а что же всё-таки сталось с "навашинскими миллионами"? Климентьев украл или у него украли? Версия суда на этот счёт далеко не безупречна. К сожалению, г-ну Попову не удалось избежать односторонности в подходе к отбору и осмыслению фактов. Он ограничил себя материалами предварительного следствия, которые, увы, послужили фундаментом сурового приговора. Судьёй в значительной мере проигнорированы показания свидетелей защиты, им недостаточно внимательно изучены и проанализированы документальные материалы, представленные адвокатами. Не всегда брались в расчёт существенные корректировки версий прокурора. Не был услышан и голос подсудимых.

Вряд ли кто усомнится, что приговор был написан задолго до 27 мая, а так называемые прения сторон явились пустой формальностью. На мнение суда они никак не влияли. Не думаю, что в истории российского судопроизводства последнего десятилетия известен второй такой случай, когда бы судья, обременённый 83 томами уголовного дела, потребовал на приговор всего ... одни сутки. (Замечу попутно, что В. Содомовскому для той же цели и по тому же делу понадобился один месяц и три дня.) Юристам не надо объяснять, что приговор всегда представляет собой итог длительных исследований той трагической ситуации, в которой, по несчастью, оказываются подсудимые. Тут недопустимы ни небрежность, ни спешка. Каким бы одарённым человеком не являлся Попов, он даже физически был не в состоянии осмыслить гору запутанных и полных кричащих противоречий фактов и показаний участников процесса. Кроме осмысления, их полагалось ещё и должным образом отклассифицировать. Да и на сам текст приговора, а это, как минимум, 180 машинописных страниц, требовалось время, титаническая энергия и незамутнённый усталостью и нервными издержками рассудок. К тому же, явно перестаравшись, суд, считаю, преувеличил степень общественной опасности вины Климентьева. Причём, вина эта доказывалась прямолинейно и в таких тактически неуклюжих формулировках, что вызывает настороженность и сильнейшее возражение.

Приговор вынесен, но, честное слово, трудно заставить себя поверить в правовую состоятельность и объективность этого документа. Оценивать его надо, повторяю, не иначе, как соотнося с ситуацией, которая сложилась в городе после 29 марта. Если бы Климентьев выборы проиграл, он, думается, и за "навашинские миллионы" отделался более или менее легко. Но победитель Климентьев в тот же час стал персоной "нон грата", в его жизнь вмешались вконец обнаглевшие ельцинские опричники, которым команда президента "Надо разобраться!" развязала руки.

Сейчас Попов заявляет, что ни в чём не отступил от классических канонов процессуального разбирательства, и, конечно, о том, что "Влияния со стороны власти не было, никто не проявлял интереса".

Если бы так! Но кто не знает, что в те тревожные дни все веточки власти - исполнительная, законодательная и судебная - действовали при полной синхронизации. В строгой последовательности карательных мер - отмена результатов выборов, изменение меры пресечения - нет ни одного случайного элемента. Персональная направленность антиклиментьевской кампании была основательно продумана и доведена до конца. И неважно какими методами.

Что ж, Василий Филиппович лихо расправился с Андреем Анатольевичем. Чересчур лихо. Но надевая на Климентьева наручники, загодя продумывая убедительные формулировки приговора, подбирая слова достаточно сильные для порицания виновных, г-н Попов рискнул на крутой поворот дела, не представляя до конца, чем это может обернуться и какие вызовет последствия. А зря. Сегодня уже можно констатировать: Нижний Новгород громко ославил себя в глазах просвещённого мира. Там считают, что арестован не только Климентьев, арестованы суверенные права избирателей и наложен запрет на свободное волеизъявление. И этой худой славой нижегородцы обязаны в том числе и судье Попову.

Горький парадокс времени проявился в том, что навязываемая нам демократия оказалась чистейшей воды диктатурой. Тысячи людей, познавших в новых условиях жизни постыдную нищету, потеряли элементарное уважение и доверие к власти. В их сердцах не осталось ничего, кроме гнева, ненависти и возмущения творящимся произволом. А в этом их настроении истоки грядущих неприятностей и бед. Давая Климентьеву срок, федеральный судья Попов должен был помнить: этот человек уже вошёл в историю родного города; его победу на выборах никаким приговором не умалишь и не вычеркнешь из числа выдающихся политических событий последнего времени; за спиной законно избранного мэра стоят многие тысячи земляков, готовых в любую минуту придти ему на помощь. В нём они видят защитника своих кровных интересов.

...Что касается областного суда и городской прокуратуры, то их показной триумф - "мы победили", кажется несколько преждевременным, а восторги преувеличенными. Закончив процесс, они поставили себя в ещё более щекотливое положение, чем оно было до вынесения приговора.