версия для печати

Валентина Бузмакова: Вы как-то сказали, что всегда найдут повод арестовать вас. Даже за то, что вы перейдете площадь Минина на красный свет. И вот он зажегся для вас 19 января 2006 года. Вы опять начали шутить с огнем? Зачем вам тогда нужна была "Родина"?

Андрей Климентьев: Дело не в "Родине". Я свободный человек. Мне позвонил Дмитрий Рогозин и сказал, что надо просто поддержать партию. Было и его официальное письмо о привлечении известных людей по всей России. Официальное письмо зачитывалось перед всеми участниками конференции. Есть ребята - патриоты. Я их не подразделяю на "Родину" и не-"Родину". Все патриотические организации, кроме коммунистических, одинаковые. Я считаю, что в трудную минуту, в частности, когда преследовали "Родину", я должен был их поддержать. Я же не поддерживал "Родину", когда ее пиарили по всем экранам во время прошлой кампании в ГосДуму. Когда трудно - говорят:"Патриоты, в ружье!" Вот и всё.

- Но вы же прекрасно понимали, что шутите с огнем.

- Я свободный человек и буду жить, как считаю нужным. Никакие перемены на меня не влияют. Иначе я бы уехал за границу и спокойно кушал бы пирожки где-нибудь в Риме или на Сардинии.

- "Родина" так быстро отреклась от вас.

- Вы знаете, что произошло? Они просто не выдержали такого пресса, ведь, их начали давить по всем пунктам. Досталось не только мне. По отношению ко мне это был последний удар, потому что они поняли, что пришел человек, который не боится. Давили на их бизнес, Растеряев говорил, что не давали строить какие-то дома.

- Растеряев знал об этом, когда начинал играть в эту большую политическую игру.

- Да, они быстро разобрались с ним. Ребята растерялись, но их нельзя ругать, потому что с ними это было в первый раз. Ситуация была тяжелая для всех. Но можно было на факте моего ареста сыграть и поднять рейтинг с 20% до 30%.

- Вот именно, а они вас тут же сдали со страху.

- Умные люди поняли, за что меня арестовали. Я сразу сказал, что "грабеж путем обмолота" - это все равно, что изнасилование Жанны Д?Арк в новогоднюю ночь.

- Это красный свет светофора.

- Почему я так говорю? Я судью спрашиваю: "А вы будете требовать свидетельство о рождении мое и Жанны?" Он говорит: "А зачем мне?" Он даже не понимает в чем суть. В июле был обмолот. Сейчас мне заявляют, что видели меня на месте преступления в январе. А как же после этого мы три раза встречались? Документы свидетельствуют, что это обыкновенное преступление со стороны этих служб. И я написал об этом прокурору.

- Я об этой деревенской истории думаю так. Приехал в деревню великий и ужасный Андрей Анатольевич Климентьев и хотел дать крестьянам свободу и научить их свободу любить. А крестьяне не хотят свободы. Они же рабы по натуре.

- Да, рабство там есть, но дело не в этом. Сначала я просто купил колхоз, чтобы кататься на снегоходах.

- А для этого нужно купить колхоз?

- Так, ведь, площади нужны.

- Но у нас пока нет частных лесов и полей.

- Это вам только кажется. Там у вождей все приватизировано.

- Просто об этом никто до поры до времени не знает. Земля уже вся продана?

- Да почти вся земля поделена. Ну, разве что песок остался.

- А юг области уже весь раскуплен?

- Да.

- Кем раскуплен?

- В Болдине работает группа нашего министра сельского хозяйства Седова. Шанцев говорит, что у него министр - не бизнесмен.

- Этот министр только что не пустил в область Гайдамака, израильского миллиардера, который хотел вложить на первых порах всего-навсего 50 миллионов долларов инвестиций, тех инвестиций, о которых наш губернатор говорит с утра до вечера.

- Работает группа "Агроснаба", это Валерий Токарев. Третий - я, далее, татарская группа "Золотой колос" и вторая татарская группа "Русинтрус?".

- Это местные?

- Нет, татары - приезжие. В "Русинтрус" вообще сборная "солянка", там и чеченцы, и татары. У меня пограничный клин, а дальше уже идут татарские "войска". Мы с татарами схлестнулись в одной из пограничных деревень.

- Так, может быть, это дело возникло из-за того, что кому-то понадобилась та земля, которой вы владеете?

- Да нет, у меня там рейтинг 99%, и что-либо изменить нельзя.

- Об этом вы можете не рассказывать. Я знаю, как вы можете взять народ: выступите пару раз перед людьми - и они ваши.

- Нет, почему, мы работаем. Я работаю до часу ночи. Люди видели это.

- Надо просто работать...

- Во-вторых, зарплату им десять лет не платили, а я заплатил за восемь предыдущих лет. А потом они стали получать зарплату каждый месяц, чего никогда не было. Я платил, даже находясь в тюрьме.

- Значит, Андрей Анатольевич Климентьев пришел к крестьянам и сказал: "Давайте обмолотим. А то стоят хлеба, неизвестно чьи..."

- Нет, нет, все было не так. Все всё знали. Когда я купил колхоз, я, естественно, стал проверять, что он имеет. Согласно Гражданскому кодексу, всё, что в границах этого колхоза, принадлежит собственникам, пайщикам, жителям этой деревни. И мной был дан приказ, чтобы обмолотить всё в рамках этих границ. Никуда за границы не выходили. Ведь, обмолотили не только этот участок, обмолотили 3000 га. А почему участок принадлежит жителям? Да потому что у человека, который претендует на этот участок, нет ни договора, ни межевания. Они взяли такой тон, раз не его, то и не ваш. Но раз не его, то почему он захватил землю? Ведь, самозахватчик земли не подлежит судебной защите. Не читают судьи решений Конституционных судов, а это решение принято было в 2004 году. Т.е., он не является потерпевшим. Для того, чтобы заявить, что у вас украли машину, вы должны быть собственником автомобиля или, хотя бы, законным арендатором. Но он ни собственник, ни законный арендатор.

- А кто он?

- Дедушка Мороз, просто так. Он приятель главы администрации, местный шейх. Председатель колхоза - это не простой гражданин.

- А скажите, пожалуйста, это он сам решил с вами судиться, или его надоумили?

- Команду ему дал глава администрации Жариков. Он написал заявление и прибежал в милицию с этим заявлением. Я сказал, чтобы на земли моих доверенных лиц, этих бабушек, без моего разрешения не заходить. Если захотят заключить со мной договор аренды, пожалуйста. Я миллионов восемьдесят туда вложил, и пока ничего оттуда не имел. Идет нормальная работа, и я требую уважать частную собственность. А бывшие коммунисты не уважают частную собственность. Помните, как Василий Шукшин говорил: "Кто посадил колоски, тот и убирать должен." А Гражданский кодекс говорит по-другому: "Кому принадлежит земля, тому принадлежит и урожай." Т.е., если я ваш участок засею, когда вы в отпуск уедете, то клубничку вы будете собирать, а не я.

- Вы отдали восемь месяцов несвободы, чтобы доказать, что частная собственность незыблема в нашей стране?! Да вы герой!

- Медаль пока не дали. Я сначала подумал, что это обычное политическое дело. Смотрю, ФСБ нет нигде, и даже уши не торчат. Какие-то веселые милиционеры городят какую-то дурь. Потом раздается голос ФСБ. Хинштейн говорит, что что-то там не то. Меня это уже заинтересовало. 28 февраля они ко мне прибегают, говорят, что дело надо заминать, надо идти домой, "решим всё без суда". Я говорю, что со мной так решить нельзя. Суд должен состояться, меня оправдать, а вы должны пойти в тюрьму. Но так как одна из следователей женщина, а я с женщинами не воюю, то я был готов предоставить ей право назвать заказчика преступления, тогда в отношении ее я бы снял все претензии. А остальные мужчины пусть пойдут в тюрьму - Хлебников, Антипов. Ну, представьте, они пишут, что 17 января я склоняю к лжесвидетельству. Но с 16 по 18 я был в Воронеже в арбитражном суде. Это явное преступление, они подтасовывали факты. Другой следователь вообще подделал мою подпись на обвинительном заключении.

- Но у нас есть прокурор области. У нас в Нижнем Новгороде даже сидит заместитель прокурора Российской Федерации, прокурор всего Приволжского округа. Они должны надзирать за такими делами. Вы к ним обращались?

- Нет, я не обращался, потому что мы не прошли инстанцию. Сначала - районная прокуратура. Идет проверка.

- А вы-то сидите!

- Да. Они считают, что там санаторий. Потом одно дело районная прокуратура закрывает, второе - как бы двигается. Я пишу в областную прокуратуру. Областная открывает второе дело. Т.е., вроде бы, я прав, но все сижу.

- У меня есть знакомый, который раздружился со мной после того, как я сделала с вами программу, когда вы были досрочно освобождены из кировских лесов и приняли участие в губернаторских выборах в 2001 году. И вот этот знакомый, спустя столько лет, нынче позвонил мне и сказал, что "я очень плохо относился к Климентьеву, но когда его в этот раз арестовали и заставили сидеть в СИЗО, я что-то начал понимать. это неправедный суд."

- Толчок, все-таки, был политический. Это видно из документов. Совершается обмолот 31 июля 2005 года. Бывает, что комбайн заедет на чужое поле. Бывает, скот зайдет на чужое поле. Это сотни дел в деревнях. Вдруг через десять дней зам. прокурора Белов изымает дело и передает его в главное следственное управление. Зачем? Что там неясно? Это дело расследуется в течение десяти дней. Но тогда шли выборы мэра.

- Мы-то думали, выборы прошли, Климентьева отпустят. А впереди же были выборы мэра!

- И параллельно выборы в Земские собрания, глав администраций.

- Жарикова тогда выбирали.

- Конечно.

- Значит, испугались, что вы повлияете на политическую ситуацию в Болдинском районе и примите участие в выборах мэра Нижнего Новгорода.

- Больше волновали выборы мэра. Но как только я понял, что у мэра нет никаких полномочий, он людям помочь ничем не может, эта должность стала мне не нужна. Я отказываюсь. И дело бросают, т.е., именно выборы мэра играли тогда роль. А кто тогда проталкивал Булавинова? - "Хунвэйбины", группа Кириенко. Я их называл "Хунвэйбин системс". Кто-то был против. А, скажите, почему они вспорхнули все вместе? Перевели одного Кириенко, а вспорхнули все: и Воробьев, и Санников, и Глебова, и вся бригада. Значит, артельно работают. Дальше - тишина. И вот опять выборы. У "Родины" - 4%. Когда меня включили в список, сначала вторым номером, получилось 19,8% по всем опросам. А у "Единой России" - 28%. А до выборов еще два с половиной месяца. Я мог еще десять процентов набрать и догнать "Единую Россию".

- И стать депутатом Законодательного собрания

- Нет, мне это не нужно. Я был просто "паровозом". Мне интересно было сыграть с "Единой Россией". Многие видят их лицемерие. Я бы хотел поучаствовать в дебатах с ними. Я видел дебаты Шанцева с коммунистом Николаем Рябовым. Это как овца и серый волк: "дайте мне работу, пожалуйста!.." Ну, дали ему работу, чтобы не скучал. Почему власть и поддерживает коммунистов во всех начинаниях. В результате мы и выбрали такое собрание, что мне даже не к кому было обратиться, рассказать о бесправии. Правда, Егоров выразил мне поддержку недавно при встрече. Но я ему сказал, что он коммунист, и я не могу к нему обращаться. Егоров, правда, человек принципиальный.

- С вам сидел еще один человек.

- Михаил Дикин.

- Уж он-то мог обратиться за поддержкой в Заксобрание. Понятно, что в деле Дикина деньги сыграли роль. Ведь, Сорокин в открытую сказал: "У кого больше денег, тот и победит."

- У меня сложилось по этому делу такое впечатление. Мы с Дикиным в "воронке" не раз беседовали. И брата его видел, не очень он похож на убийцу. Кто мог стрелять в Сорокина? Или Дикин, или его близкие друзья. Возможно, Сорокин ошибается, а, может, и нет. Но что интересно в деле Дикина. Первое, почему заменили двоих присяжных за полтора месяца до приговора? Двоих дикинских. Счет был 8:4. А так был бы 6:6. А это уже победа Дикиных. Второе. Я-то думал, что Дикин - заказчик, а брат - исполнитель. А сейчас, получается, они оба заказчики, а где же исполнители? Преступление без исполнителей - это что-то новое.

- Так друзья ему тоже не помогли.

- Бросили, да. Он говорил, что один остался. Кто-то из ребят из ОЗС ему помогает. Дело небесспорное. Но если у нас не будет судов, то не будет ничего. Почему не заменили присяжных в начале дела? Ведь, среди присяжных есть стукач, который докладывает судье расклад мнений. Дальше судья сбрасывает оперативным службам, с кем он связан, информацию. Вдруг выясняется, что кто-то из присяжных три дня когда-то работал милиционером в глухой деревне. И по этому основанию его отводят. Но если бы проверили других, то, может быть, кто-то работал милиционером не три дня, а года три. Сейчас настолько уже отработанные схемы. Когда меня арестовывали, такого еще не было. А сейчас четкие связи с судами. Интересно, что я председателю областного суда Каневскому написал в мае, что жулики меня будут судить в Нижегородском районном суде. Он мне ответил, что по закону меня должны судить в Большом Болдине. Но это по закону. Сейчас, когда мое дело передали в Нижегородский районный суд, я хочу Каневскому еше раз написать, кто же из нас прав? Но он не связан с этой судебной группой. Он человек, видимо, принципиальный, пытается что-то наладить. И освобожден я, скорее всего, благодаря ему. Каневский дал указание судить по закону.

- Хотелось бы в это верить.

- Закончим судебную тему. Ведь, в последний раз меня судили вообще без меня. Во-первых, прокуратура мне предъявила статью, которой нет в Уголовном кодексе. Они предъявили ст.159 ч.4 в 2001 году. А тогда там было только три части. Поэтому я написал ходатайство - осудить меня по восьмой части, все равно нет ни восьмой, ни четвертой. (Она вступила в действие только в октябре 2003 года.) Второе, в нарушение Европейской конвенции, Конституции 46 ст.1 без подсудимого судить нельзя. Только в случае, если он направлен судом на психиатрическую экспертизу. Они судили меня без меня и продлили мне арест. Раньше была дурь, но такая завуалированная. А сейчас действуют просто внаглую.

- А почему, вашему делу в Страсбургском суде не дают ход? Может быть, вас представили в Страсбургском суде большим бандитом?

- Нет, нет. В Страсбурге на это абсолютно наплевать. Там обыкновенный бюрократизм. В сентябре 2002 года первое заседание я выиграл. В июне 2005 года - второе решение. Дело допустили к рассмотрению Большим жюри. Должно быть последнее заседание, и русские любой ценой пытаются не допустить рассмотрения. И до сих пор оно не рассмотрено.

- Это дело о навашинских миллионах. Наш нижегородский парень, которого пытали милиционеры, отсудил деньги, и немалые.

- Они любят такие вещи. Ведь, этот парень подал в Страсбургский суд на три года позже меня. Но руская сторона любит такие дела, она хочет показать, что выполняет нормы.

- Итак, Андрей Анатольевич, мы вступаем в большую предвыборную гонку. Сначала выборы в ГосДуму, потом - президентские выборы. Вдруг вам опять предложит какая-нибудь партия патриотов возглавить нижегородский список?

- И я соглашусь.

- А вас опять посадят.

- Ну и что! Живем в России. У нас попасть в тюрьму, как в соседний дом перейти. Если в России бояться тюрьмы, то здесь жить нельзя. В России редко правят сильные личности. В основном, серые личности. Естественно, тех, кто посильнее, заталкивают в тюрьму. Уничтожение генофонда в нашей стране идет постоянно с 1917 года.

- Ваши любимые комсомольцы или "хунвэйбины", как вы их называете, все уехали в Москву. За редким исключением. Люлин остался заложником...

- Он не заложник. Он просто неликвиден.

- Они уехали, но оставили смену. Остался молодой Кириенко, который на сегодняшний день руководитель всего могучего медиахолдинга Кириенко-старшего, в который входит телекомпания "Волга", газета "Город и горожане", интернет-издания и пр. К тому же, он председатель совета директоров папиного "Саровбизнесбанка".

- Да всё это копейки по сравнению с атомными деньгами!

- Но папочка мог его взять с собой и пристроить в столице.

- Нет, нет. Он пока не готов. Любой отец стремится, чтобы сын был в какой-то мере самостоятельным. Во-первых, сын за отца не отвечает. Какую позицию займет сын в политике - это его право. Пусть работает, посмотрим.

- Итак, мы остались с младшим Кириенко. Больше никого и нет. Мы видим московских захватчиков - группу Шанцева. Ей никто не противодействует.

- Я за Шанцевым наблюдаю. Конечно, у него есть размах, он видит главную задачу.

- Столичная школа!

- Это не школа, это дается от природы. В любом деле он видит главную задачу. Это основа в работе любого руководителя. Пока о Шанцеве я ничего плохого сказать не могу. Пока он не сталкивался с сильным противодействием. Немного с Грефом поспорил, его обрезали. Пока, я считаю, это лучший губернатор из всех, которые были.

- А команда, которую он привез?

- Команда московская, всегда пирожковая, без пирожков они не работают. Поэтому и должно быть Законодательное собрание, которое должно смотреть за ними.

- А что же наши-то все так дружно сделали "ку"?

- Сделали, потому что рожденный ползать летать не может.

- Так мы остались с рожденными ползать? Нижегородская элита - из рода пресмыкающихся?

- С 1997 года была волна принципиальных людей. Многие отошли, опасаются тюрьмы, за свою жизнь. В политике остались хромые.

- А что, Нижний Новгород, Нижегородская область представляет еще из себя вкусный пирожок, о котором вы говорите? Или москвичи пришли, посмотрели, а тут...

- Они еще не посмотрели. Запищат они позже, когда поймут, что шума много, а денег мало. Покупательная способность у людей низкая. Сейчас центр города поделят и всё.

- Всё закончится застройкой исторического центра?

- Да, закончится застройкой, и ребята отъедут.

- Отъедут. У меня такое впечатление, что Шанцева нигде не ждут.

- Шанцев будет добиваться каких-то целей, потому что он понимает, что это последний финишный рывок и по возрастной линии, и др.

- Воровать он не будет, у него достаточно средств.

- Он зажиточный человек. Если он проработал замом у Лужкова десять лет, денег там достаточно. У Лужкова жена имеет два миллиарда, то говорить о заместителях - Ресине, Шанцеве... Я думаю, Шанцев принесет нам только хорошее.

- Он амбициозный человек, он добьется того, чтобы рядовые нижегородцы стали жить чуть лучше?

- Да. Я смотрю, он этих прихлебателей разгоняет понемногу.

- Что сегодня представляет ваш бизнес, кроме деревеньки в Болдинском районе?

- Построил в Воронеже, пока сидел, центр...

- А что же здесь не строите? У нас строят чужаки.

- Здесь дорого. С приходом Вадима Евгеньевича стараемся здесь меньше крутиться.

- Не смогли договориться или денег с вас попросили?

- Ну, чего об этом говорить? Я у него будто бы какой-то документ подделал, что через год чернила пропали.

- Это уже на Гоголя смахивает. "Пропавшая грамота"

- Это нормально. Это, как "грабеж путем обмолота". Там сельский вариант, это городской вариант. Привлечение за клевету в течение трех лет. Время еще не вышло, спешить не надо. Человек пока работает. Я могу сказать, что с Булавиновым я не подписывал ни одного договора, поэтому я не мог подписывать ни такими чернилами, ни другими.

- Жить вы, по-прежнему, хотите только в Нижнем Новгороде?

- Да, живу я здесь. Супруга у меня в Баден-Бадене сейчас родила дочку. Я, конечно, присматриваю место, потому что постоянно здесь жить тяжеловато.

- Политических притязаний у вас уже никаких нет?

- А сейчас нет политики. У нас сейчас авторитарное государство. У нас есть единый вождь, есть его последователи, которые реализуют программу вождя. Самое главное, что они везунчики. Просто идет зоотой дождь с неба. Даже если бы сейчас руководила партия Бори Моисеева, она тоже была бы успешна, потому что такой нефтяной дождь, как сейчас, не падал никогда. Даже во времена демшизы, когда они банковали в стране, нефть стоила 8,5 долларов. А сейчас 70-75.

- А почему вы до сих пор ходите с охранниками, как в старые добрые времена?

- С охранниками, потому что это Россия. Моя жизнь нужна не только мне. В тюрьме с уголовниками я без охраны. Это только кажется, что с уголовниками страшнее. У нас в стране сейчас серьезной уголовной преступности нет. У нас преступность в сфере правоохранительных органов и других. Она намного опаснее.

- Много провокаций?

- Да, конечно.

- Надо, чтобы при вас всегда были люди, которые могут сказать, как оно было на самом деле?

- И это тоже. И сам я иногда могу обострить ситуацию.

- По-русски говоря, на рожон лезете.

- Ну, да, почему нет? В сложной ситуации противники теряются.

- А почему жена рожала в Баден-Бадене? В Баден-Баден ездят старые русские.

- Да, она жила в отеле, где жил Достоевский, в этом же номере. Я и сам люблю туда ездить, там просто идеальный климат. Когда я был в тюрьме, я всю семью туда отправил. Я ждал удара от КГБ по семье. Но ударов нет.

- В ФСБ тоже сменилась власть, как и в областном суде.

- Да нет. Их там меняй не меняй, они все одинаковые. ФСБ всегда наносит удар по семье как по заложникам. Это их стиль. А здесь семью не трогали.

- Я смотрела телевизионный репортаж, когда вы вышли из тюрьмы. Вас встречал сын Андрюша. Андрюша взрослеет. Он не стесняется вас с возрастом? Ведь, в школе всякое могут сказать. Ребенок в этом возрасте очень уязвим.

- Во-первых, я приглашал Андрея на все суды, чтобы он видел, как отец дерется, сражается. Еще когда он приезжал в Кировскую область и спрашивал, я ему объяснял, что есть борьба за права человека, и мы боремся.

- И мальчик понял, что такова ваша судьба, может быть, судьба всякого русского человека?

- Да.

- А он после этого вам не сказал: "Папа, я тоже хочу в Баден-Баден, я не хочу жить в такой стране"?

- Он просто поехал на каникулы, как всегда.

- А, ведь, он может сказать такое когда-нибудь?

- Возможно, не знаю. Сейчас он больше увлекается компьютерами.

- Он живет с вами?

- Да.

- И вы, по-прежнему, живете в старой отцовской квартире на Варварке?

- Да.

- У вас нет пока загородных домов, как у всех новорусских? И в Болдино нет имения?

- Пока нет. Строю дачу, но пока нет

Политическая кухня